Всем привет, с Вами как всегда Ольга, возможно Вам будет необходима информация для хранения продуктов и различных вещей и расскажу Вам о При вскрытии банки вышел как будто воздух. Может быть какие-то детали могут отличаться, как это было именно с Вами. Внимание, всегда читайте инструкции тех вещей, что покупаете для уборки в доме или химии, которая помогает их хранить. Отвечаю на самые простые вопросы. Пишите свои вопросы/пожелания и секреты в комменты, совместными усилиями улучшим и дополним качество предоставляемого материала.
О влиянии на консервы воздуха, остающегося в банках
Сам по себе воздух не является причиной порчи консервов. Почти во всех консервах над продуктом имеется небольшое пространство, заполненное воздухом. Этот воздух был простерилизован вместе с консервами, в нем уничтожены микробы, и он не вызывает порчи.
Заполнить банку продуктом до самого края горла банки так, чтобы для воздуха совершенно не осталось места, затруднительно, да этого и не требуется. Более того, если банка будет полностью заполнена продуктом, то при нагревании вследствие расширения он будет выходить за края банки, а если банка к началу стерилизации уже была герметически укупорена, то расширяющийся при нагревании продукт может даже сорвать крышку с банки.
Излишнее количество воздуха в банке также нельзя допускать по следующим причинам:
а) уменьшается полезное использование емкости банок;
б) воздух при нагревании расширяется, и если его в банке много, то давление на крышку, увеличиваясь при стерилизации, вызывает деформацию и даже срыв крышки;
в) кислород воздуха способствует окислению консервируемых продуктов, что приводит к потемнению содержимого и потерям витаминов;
г) в жестяных банках или в стеклянных банках с жестяными крышками кислород воздуха способствует растворению олова в консервах, отчего они приобретают металлический привкус.
Нормально наполненная банка обычно имеет свободное воздушное пространство над продуктом в 1,5 — 2 см от верхнего края. При таком наполнении продукт даже при сильном нагревании и расширении не сможет переполнить банку. С другой стороны, количество воздуха над продуктом будет не настолько большим, чтобы образовалось высокое давление, угрожающее срывом крышки. Можно значительно ослабить вредное действие воздуха, если частично вытеснить его из пространства над продуктом в банке. На консервных заводах с этой целью воздух отсасывают с помощью специальных вакуум-насосов во время укупорки банок.
В домашних условиях, чтобы удалить из банок больше воздуха, следует укладывать в них продукты в возможно более горячем состоянии. Тогда пары, выходящие из продукта, вытеснят часть воздуха из банки и займут его место. Если такую банку и укупорить горячей, то после стерилизации и охлаждения пары превратятся в воду, а под крышкой образуется разреженное пространство с небольшим лишь количеством воздуха.
в) кислород воздуха способствует окислению консервируемых продуктов, что приводит к потемнению содержимого и потерям витаминов;
Из каждого утюга сегодня вещают что «вирус убивает!». Одним из основных симптомов, приписываемых макароновирусу, является «дыхательная недостаточность», однако, что именно под этим подразумевается — мало кто внятно может объяснить. Но чаще всего проскальзывает описание т.н. «коллапса (спадения) лёгких». Что это такое с точки зрения Биологических Законов ГНМ? Давайте разберёмся (картинки ниже и часть описания процессов взяты из немецкоязычной ГНМ-группы в Фейсбуке – 5 bn . de ) .
.
Между внутренней плеврой, покрывающей лёгкие ( Pleura visceralis ) и наружной плеврой, покрывающей изнутри грудную клетку ( Pleura parietalis ) имеется тонкий безвоздушный зазор – плевральная полость ( Cavitas pleuralis ), который заполнен «смазочной» жидкостью. Из-за преобладающего здесь отрицательного давления лёгкие могут легко двигаться при дыхании, «прилипая» к внутренней плевре, и не (!) имея тенденции к коллапсу («спадению»). При дыхании грудная клетка расширяется и сужается, и только когда внутренняя и наружная плевры достаточно плотно прилегают друг к другу (через тонкий зазор плевральной полости), обе эти ткани могут поддерживать нормальный процесс дыхания. Но если в этот небольшой промежуток между двумя плеврами начинает попадать воздух, то отрицательное давление уменьшается и лёгкие имеют тенденцию к коллапсу (пневмоторакс). Это означает, что дыхательная функция постепенно ограничивается всё больше и больше, а если много воздуха попадает в грудную клетку, то избыточное давление может даже сдавливать важные кровеносные сосуды возле сердца.
.
Воздух в плевральной полости (рис.2):
.
Когда с лёгкими всё «нормально», то и дыхание плавное. Когда вы вдыхаете, бронхи расширяются вместе с вашей грудной клеткой для оптимального заполнения лёгких воздухом, а когда вы выдыхаете, ваши свободные (для прохождения воздуха) дыхательные пути снова сжимаются, и воздух выходит из лёгких без какого-либо сопротивления.
.
Таким образом, самая большая проблема возникает, когда бронхи каким-то образом чрезмерно сужены. Вдох при этом всё равно происходит относительно нормально, но (сильное) сужение дыхательных путей и одновременное их сокращение при выдохе создают высокое давление в лёгких, потому что грудная клетка также возвращается в исходное положение. Это приводит к перегрузке и разрыву альвеол и/или бронхиол (самые маленькие бронхи). Воздух при этом попадает в плевральную полость ( Cavitas pleuralis ) и лёгкие разрушаются! С каждым новым вдохом этот эффект только усиливается — всё больше воздуха собирается в груди, а не выдыхается.
.
.
Строго говоря, не существует отдельной «Специальной Биологической Программы для пневмоторакса», но наибольшим фактором риска является работа тех СБП для органов и тканей дыхательной системы, которые затрудняют выдох из-за сужения дыхательных путей. Постоянный кашель, а также внезапное чихание также способствуют этому негативному эффекту (хронические симптомы).
.
Другим негативным фактором является структурное ослабление ткани лёгких после многочисленных рецидивов СБП (рецидивы конфликта, попадание на треки). Лёгочная ткань при работе альвеолярной СБП может подвергаться туберкулёзному распаду и сильному рубцеванию, и, возможно, плевральная СБП из-за протекания своей собственной СБП с туберкулёзным распадом и рубцеванием также может давать эффект ослабления альвеолярной ткани (эмфизема, рубцевание, туберкулёз).
.
Внешние факторы, такие как загрязнение воздуха, курение или вдыхание частиц пыли, которые постоянно вызывают кашель, чихание или выход мокроты, также являются дополнительным (но не основным) фактором риска. Основной фактор: сужение дыхательных путей при выдохе! Также одним из основных факторов с огромной вероятностью является сама процедура ИВЛ, т.к. она поддерживает избыточное давление в лёгких, тем самым усиливая (уже имеющиеся) процессы для ещё большего разрушения лёгочной ткани. Возможно, поэтому встречаются описания вскрытия умерших «от коронавируса» вроде «лёгкие были в труху», не указывая при этом по какой причине эта «труха» образовалась…
.
А теперь самый главный вопрос, в котором и заключается ответ – от чего же на самом деле умирают те, кто умирает? Понятно что от пандемии страха, а не вируса, но от какого именно страха? Или от каких, если их несколько?
.
И снова всё просто. Если вам известна ткань/орган, то исходя из принципов Биологических Законов Природы вы знаете и типы конфликтов:
— альвеолы лёгких: конфликт страха смерти (практически неминуемой!) – люди сейчас массово боятся именно этого: «вирус страшный, я могу умереть», «вирус наступает, моя семья может умереть», и т.д. и т.п.;
— бокаловидные клетки бронхов: конфликт страха удушья — наблюдая из телевизора постоянные кадры с «умирающими на ИВЛ» людьми, этот конфликт тоже активируется…;
— бронхи (слизистая бронхов и мускулатура бронхов): конфликт территориальной угрозы (на мою территорию грозятся напасть) – так опять же из каждого утюга ежеминутно доносятся «вести с фронта о наступлении (. ) коронавируса… ;
— плевра: конфликт «атаки на лёгкие» : — то же самое, постоянный страх что на мои лёгкие кто-то нападёт, атакует их…
Вот так. Биологию никто не отменял. Но это не «биология вируса». Это БИОЛОГИЯ ВАШЕГО СТРАХА…
.
Думайте головой. Живите в теле. Будьте здоровы.
— плевра: конфликт «атаки на лёгкие» : — то же самое, постоянный страх что на мои лёгкие кто-то нападёт, атакует их…
Откровения работника морга: «Бутерброды над трупами никто не ест. «
Алексей — человек спокойный, невозмутимый и удивить или напугать его очень сложно. Наш герой работает в морге и всеми самыми неприятными и страшными манипуляциями с трупами занимается именно он. Алексей согласился рассказать «Диалогу», каково ему проводить свое время в компании покойников, что делают в морге с телом человека, и отчего труп может «задышать» или даже взорваться.
«Тут я совсем не нервничаю — тишина гробовая»
Раньше я работал санитаром на «скорой», причем еще и в отделении реанимации, так что работа была очень «веселая», люди попадались разные: и кричащие, и вопящие, и с огнестрельными ранениями, и с приступами. В большом количестве таких впечатлений оказалось слишком, нервов я потерял там очень много. Устроился работать в морг. Тут я совсем не нервничаю — тишина стоит гробовая. Я считаю, живых бояться нужно, а мертвые ничего не сделают. Мне не страшно и не противно, как многие считают. Сначала было непривычно работать с мертвыми, а не с живыми. Первое время все делал аккуратно, медленно: боялся, наверное, сделать больно, — по привычке. Сейчас уже нормально все. Когда рука набита – намного быстрее получается. Знаю, что есть всякие анекдоты, шутки и стереотипы о том, как работники морга, ничего не боясь, могут бутерброд одной рукой прямо над трупом есть, а другой зашивать. Но это все бред. Такого стереотипного персонажа если за подобным делом увидят — уволят, и еще штраф взыщут большой за нарушение санитарных норм и врачебной этики.
«В самую первую смену в морге мне попалось сразу 11 покойников»
График очень удобный: с 3 часов дня до 9 утра. Хочешь больше денег – берешь больше смен. Успеваешь за это время всю работу сделать, покушать, душ принять, отдохнуть и своими делами заняться. За смену в основном или никого не бывает или трупа два-три. Правда, по закону подлости, в самую первую мою смену в морге попалось сразу 11 покойников. Наше патологоанатомическое отделение принимает умерших из нескольких поликлиник, но поток небольшой, а места много. А я бывал в таких моргах, где метр на метр темная комната, стоят саркофаги – найди сам среди них, где труп. Знаю, что есть и такие морги, где мест не хватает катастрофически, и покойники друг на друге лежат «валетом».
«Я испугался, когда у меня впервые женщина «задышала» на столе»
На работе, я, во-первых, делаю бальзамацию: либо полностью, либо только голова-руки, либо только голова. Отличаются они только суммой оплаты, и полностью обычно бальзамируют для дальних перевозок покойников в другие города. Обычно бальзамирую только руки-лицо, это видные места. Все тело при этом прокачивается анастамозами, и тоже медленнее разлагается, а ноги вообще в последнюю очередь гниют. Главное в этом деле – не перекачать глаза, иначе они будут раздувшиеся, выпученные и страшные. Во-вторых, я же произвожу вскрытие. В-третьих, трупы зашиваю. Есть особенность такая: когда иголка с ниткой проходят через кожу с маленькой жировой прослойкой, она скрипит и посвистывает — и в первое время было жутковато. А когда с каталки перекладываешь на стол крупных людей, больше ста килограмм, из легких выходит оставшийся воздух, и покойник «вздыхает». В первый раз я действительно напугался, когда у меня одна женщина так «задышала» на столе. Еще я мою и гримирую трупы, готовлю их к похоронам тоже я. Врач-патологоанатом, в отличии от меня, проводит у стола всего процентов 15 своего рабочего времени: изучает органы, историю болезни, проводит анализы.
«Одна женщина попросила положить мужу под подушку пачку «Беломора»»
Сам процесс работы с трупом строго поэтапен. Когда нужно определить, от чего умер человек – делается надрез от головы до паха, чтобы достать и проверить внутренние органы. Если полное вскрытие – язык вместе с гортанью вытаскиваются и изучаются. В последнюю очередь, если причин для смерти в органах тела не нашли, — вскрывают голову. Надрезаем кожу, снимаем скальп, затем циркулярной пилой открываем череп, извлекаем мозг, шинкуем его крупными кусочками. Мозг обратно в череп не возвращается, он кладется в грудную полость с другими органами. Голова при этом забивается тряпками или ватой. Я предпочитаю вату – она плотнее ложится. Сверху кладется ткань, и нужно сделать так, чтобы череп пружинил немного – чтобы при натягивании скальпа назад на череп – кожа растягивалась правильно, и голова смотрелась эстетично, без скосов. Важно вычерпать жидкости из всех полостей, чтобы труп не тек.
Дальше забивается рот — так, чтобы челюсть была сомкнута. Если покойник лежит без подголовника и рот не открывается – это идеально проделанная работа. Затем кладем назад в полость тела органокомплекс. Покойника зашиваем, моем, женщинам обязательно вымывать при этом волосы. Делаем маску из формалина, чтобы зафиксировать лицо, затем в пакет и в холодильник. Если нужно – гримируем покойника. Обычно используем театральный грим – крупнодисперсный, он плотнее ложится и хорошо закрывает все синяки. Но некоторые родственники привозят свою обычную косметику. Часто привозят одеколоны умерших, чтобы пахло, как при жизни человека. Одна женщина попросила мужу под подушку положить пачку сигарет «Беломор», потому что он их курить очень любил. У всех свои причуды и желания в этом вопросе.
«В 1990-ые нитки после зашивания трупа зубами перекусывали»
У нас безусловно очень строгое соблюдение гигиены. Это целый ритуал. Сначала ты надеваешь тканевый хирургический костюм, затем одноразовый халат, который сзади завязывается, потом одноразовый фартук, затем надевается перчатка, нарукавники, сверху вторая перчатка – если по нарукавнику жидкость начнет стекать – то она на кожу не попадет. Затем маска, шапочка и очки. Но очки надеваем не всегда – работаем аккуратно и ни к чему это. Обувь обязательно иметь непромокаемую. После работы тщательно все моешь и дезинфицируешь. А потом с себя стягиваешь весь этот «костюм», лямочки рвутся сзади, изнутри снимаешь перчатки, ничего не касаешься. Затем пошел — помылся, спиртом себя протер, и готов. Знаю, что в «лихие 90-ые» народ ничего не боялся, у них с гигиеной проще намного было. Они нитки после зашивания трупа зубами перекусывали. Я так не могу. У нас еще генеральные уборки раз в полгода проходят – после них можно хоть с пола есть.
«Безродный труп — трагедия для морга»
Если полиция находит безродный труп, например, бездомного, который умер прямо на улице и родственников у него нет, то его также привозят в морг. Но вообще безродный труп – это трагедия для морга. Они лежат очень долго, за ними никто не приезжает, а государство за свои деньги всех их хоронить не может и не будет. Бальзамация – процедура дорогостоящая, поэтому из своего кармана неизвестному человеку этого никто делать не будет. В общем, они начинают разлагаться, плохо пахнуть. Тогда их кладут в формалиновые ванны, а затем разрезают на части. В медицинских университетах существует кафедра нормальной анатомии, где нужны препараты для студентов. Вот таких безродных разрезанных туда как раз и отправляют, чтобы будущие медики учились и тренировались на конкретных образцах человеческого тела. Такая же судьба ждет тех, кто завещает свое тело или органы дня науки.
«Необычных инцидентов в работе предостаточно»
Несмотря на то, что работа тихая, необычных инцидентов тоже предостаточно. В те же «лихие 90-ые» был случай, когда после вскрытия и бальзамации в отделении лежало две бабушки, ну очень похожие между собой. Приехали родственники первой старушки, особо не посмотрели, и забрали одну из покойниц. А им свою бабушку нужно было в крематорий везти. Затем приехали другие родственники, смотрят: «Это не наша бабушка». Проверили бирку у трупа – и правда не та. Позвонили прошлой семье, забравшей чужую старушку – а ту бабушку, оказывается, уже сожгли. В общем, там настоящие бандитские разборки были, для ответственного за этих бабушек санитара как-то страшно все в результате закончилось.
Был случай, когда привезли в университет «поплавка» (утопленника — ИА «Диалог»). Давление снаружи и внутри тела разное – внутри оно, соответственно, очень высокое. Труп был раздувшийся, а санитар не усмотрел. В общем, начали студенты его резать, дошли до живота – и случился «бабах». Это как шарик надутый иголкой проткнуть. Кишки на потолке, на преподавателе, на студентах — везде. Так что в этой работе много нюансов.
Случай в приемном покое
Из жизни моих коллег, кто работает с еще живыми людьми.
Ночное дежурство где-то в неотложке.
В коридоре пусто. Где-то у лифтов домывают пол. В кабинете дежурного врача никого. Медсестру ты отпускаешь в сестринскую спать.
Неспешно идешь к кофейному автомату и покупаешь себе кофе. ☕ В душе нехорошее предчувствие: кофе ты допьешь уже утром. Но бодро тряхнув головой, забираешь вожделенный стаканчик и идешь обратно, вспоминая о печенье, купленном по дороге на работу. 🏥
Твоя рука опускается на дверную ручку и тут….
Распахиваются двери приемного отделения!
— огнестрельное в грудь! Где у вас тут каталки? Готовьте операционную! Зовите рембригаду. Откройте ремзал!
Медленно ставишь стаканчик с драгоценным напитком на стол, тихо ругаешься и, перекрестившись, начинаешь бежать на встречу скоровикам.
— 22 года. Иностранец. Зовут Габриэль. Это все, что мы поняли со слов друзей. Начали стрельбу воле студенческого общежития. Большая потеря крови. Пуля крепко засела внутри. Думаем, повреждено легкое.
Рембригада готова. Готовится операционная в приемном покое.
— зовите сюда хирургов, до оперблока не довезем.
Обложивши матом врачей приемного, хирурги начинают свой путь из оперблока на первый этаж. Операционная в стиле примитивизм готова. Но это лучше чем мы будем нестись с двойной пересадкой в лифте в оперблок.
— так сделайте, что-нибудь, товарищи анестезиологи!- возмущаются хирурги.
А давление падает все дальше и дальше. Но каким-то чудом его поднимают.
Хирургии довольно улыбаются – пулю достали. Еще немного и все… Так думают все на дежурстве.
Противный писк. В глазах коллег тень непонимания и надежды, что сейчас снова вернем пациента к жизни.
Записываем операционный журнал. Санитарки небрежно пересчитывают инструмент.
— не забудьте завтра позвонить в прозектуру, чтобы и на нас прислали спецмашину.
Операционная пустеет. Труп вывезли в отдельное помещение.
Мораль такова: творя сказочное безобразие, не надейся, что мы всегда вытянем твой зад с того света.
Жуткое. О любви.
Так и быть, пока пишется — выкладываю.
Надеюсь, не будет лишней философии.
Это все вводное. Или водное. Как хотите.
Первый пациент многим запоминается на всю жизнь.
Первый труп — неа, совсем нет. Помню только, что долго не могла найти поджелудочную и момент, когда только вскрыли сердечную сорочку — сразу диагноз появился. Сейчас еще бы до вскрытия сорочки поставила — сердце как в мешке с водой и видно что жижа внутри темная — разрыв аневризмы восходящей части аорты. 100%-ное попадание. Редкие болезни встречаются редко, частые часто.
Вы скажете, так вот же оно, воспоминание о первом вскрытии. А я скажу нет.
У меня хорошая память. Я помню почти всех. Не поимённо, не по номеру, а по тому, что было в обстоятельствах и внутри. Чердак забивается то ли опытом, то ли лишней информацией. Не мешает, но и не надо.
Какие там были вопросы?
Про токсикореанимацию напишу потом.
Просили жуткое.
Ладно, будет такой ход, заинтересовать в продолжении. Я-то уже заинтересована — фигасе реакция на мою писанину.
Первый случай.
Жуткий, потому что мне было жутко. Жутко.
Она выла, как волчица. Боги, я вообще раньше не слышала, чтобы люди такие звуки издавали. Слов не разберёшь, воет и воет.
-Уууууууу. — такое гортанное что ли. У меня тогда мурашки пошли по телу еще до того, как я вышла из дежурной машины.
Слышно было, мне так казалось, на весь город.
Все три окна 7 этажа, включая балкон, у самого угла дома были закрыты. На улице +34, жара, духота. Открыты были только окна лестничной клетки на 7 этаже. На проветривание. Оттуда и слышно было.
— УУУУУУУУ! — старый, проссаный быдлом, лифт гремел, как трамвай на скорости. А я ее слышала, будто у уха стоит и воет.
Участковый смотрит на меня всю поездку наверх и вздыхает. Устал бедняга за сегодня, ему домой скоро, а он тут со мной и следственным комитетом возякается, потом еще в морг труп сопровождать, обратно ехать. Домой не раньше 23 вечера вернётся.
Вышли из лифта и теперь совсем невыносимо. Уже не просто жутко, уже тоскливо, страшно, и самой хочется выть. Нагнетает.
Итог: женщина накануне вечером решила потрепать нервишки мужчине и ляпнула — «Мы расстаёмся!». Выключила телефон и уехала к подруге. Сожительствовали, не в браке.
В обед от бодуна и скандала отошла и вернулась к нему, а он ее встретил висящим в петле прямо напротив входной двери.
И записка: я люблю тебя.
Пахло неприятно, у висельников какой-то отдельный, слегка «грязный» запах — «обтриводномился » (цитата).
Второй случай.
Зима была. Холодно, -30 не выше. Замерзаю в газельках, ибо топят плохо, поэтому у меня есть дежурные теплючие угги. Света в частном доме нет, кажется и не было в помине. А уже 7 вечера, темень.
Захожу в ограду, полицейского нет, на входе мужичок (возраст у алкашей трудно определить, может 30, может 40, может больше), весь в крови (как оказалось, сначала думала что это майка, с сигаретой и алкогольным «амбре» изо рта. -30, а он в трикотанах и в сланцах на босу ногу. Трясётся. От страха ли, от холода ли (хаха).
— Где труп?(ни участкового, ни кого)
— Тама, — машет в сторону дома, а я вижу в сумерках, что по лицу слезы текут.
Делаю первые два шага. Угги со скрипом едва отрываются от деревянных половиц и я сразу сдаю назад. Прилипают. Звонит телефон — участковый, не знает еще, что я приехала уже (рядом была, чужая дежурка добросила), говорит «мужик сожительницу зарезал, там ножевых 20 наверно, я за фонарём поехал».
Отвечаю, что поняла и жду. Встаю рядом с мужиком, который уже откровенно рыдает, призывно машу водиле дежурки, мол, айда-ка поговорим и закуриваю сигарету.
— Люблю ее, — хрипит мужик.
Пахло железом, тошнотворно, чем-то сладким и алкоголем.
Такая разная любовь. А дальше только вскрытие.
Мдэ.
(бывают такие ситуации, когда судмед приезжает на место раньше опергруппы. следователей часто вообще по дороге из морга на место подбираем)
На фото: раннее утро, дежурная газель.
Дубликаты не найдены
Противный писк. В глазах коллег тень непонимания и надежды, что сейчас снова вернем пациента к жизни.
из просторов инета- Никак внешне нельзя определить. Бактерия, вызывающая ботулизм, является анаэробом, размножается в закрытой банке без доступа кислорода.
У нас женщина заболела, сама терапевт, жена инфекциониста. Всей семьей ели консервированный острый перец. Она одна заболела, есть такая особенность, что не вся банка заражена, а может один участок пострадать, вот ей и не повезло.
Если УЖЕ вздулась- там УЖЕ гадость развелась, выкиньте
Споры ботулинической палочки выдерживают кипячение 5 ч и лишь при температуре 120 °С, погибают через 30 мин.
Вегетативные формы возбудителей погибают при кипячении через 2-5 мин, токсин частично разрушается при нагревании до 70-80 °С, при кипячении в течение 5-15 мин разрушается полностью (токсин белковой природы) . ’
Т.е. если я кипячу консервацию 5-15 мин., то ботулизм в неё уже не страшен? Мы же именно токсинов боимся?
Уважаемые медики или химики, где же вы? Такие мамочки ведь тоже бывают в декрете и на кидстаффе?)))
Споры ботулинической палочки выдерживают кипячение 5 ч и лишь при температуре 120 °С, погибают через 30 мин.
Вегетативные формы возбудителей погибают при кипячении через 2-5 мин, токсин частично разрушается при нагревании до 70-80 °С, при кипячении в течение 5-15 мин разрушается полностью (токсин белковой природы) . ’
Вот взято с инета: Микробиологический бомбаж – наиболее опасная причина вздутия, при которой мясные консервы наполняются газами вследствие жизнедеятельности микроорганизмов. Причиной такого бомбажа является несоблюдение технологии стерилизации, в результате чего производство продукции сопровождается проникновением в банки бактерий, вызывающих образование газов и вздутие банки. Любая тушенка – свиная или говяжья, а также все остальные консервы с признаками микробиологического бомбажа не пригодны в пищу и должны быть утилизированы. Так что лучше не рисковать. Так и отравиться не долго.
Тут надо на банку глянуть
конечно если произошел бомбаж описанный выше, то только в унитаз.
при бомбаже при открывании там будет такой запах, что сомнений не будет.
Скорее всего у вас слегка вздутая банка и крышка играет при нажатии, такие консервы мне часто попадались, обычно чаще у гипара. они были безопасны, я их ел и ничего, думаю это вызванно нарушением технологии изготовления, а зимой(хотя у вас она летняя) просто переморозкой при доставке.
РОМА , банка играет токо туго, и какаето она потёртая, этикетка будто в самом дальнем углу лежала,
попозже открою отпишусь ))МОЖЕТ В НАТУРЕ БОМБАЖ.
не ешьте много посроченный банок ходит пл россии а этикетки подделаны когда то двоюродный брат отравился и умер пошла пена изо рта выбросьте ее
не ешьте много посроченный банок ходит пл россии а этикетки подделаны когда то двоюродный брат отравился и умер пошла пена изо рта выбросьте ее
всё съел, всё норма, как Рома написал.
Вы имейте ввиду что ботулобактерии при своей дейтельности выделяют сильнейший яд, но при этом ЗАПАХ ЕДЫ НЕ ПОРТИТСЯ. Почитайте внимательно медицинские форумы. Опасна любая вздувшаяся банка, потому что вздувается при любом нарушении технологии, которое позволило проникнуть любым бактериям внутрь, либо они там были изначально.
Или нарушена технология закатывания или просрочка, в обоих случаях можно нажить большие проблемы.
не ешьте много посроченный банок ходит пл россии а этикетки подделаны когда то двоюродный брат отравился и умер пошла пена изо рта выбросьте ее
Давайте будем совместно делать уникальный материал еще лучше, и после его прочтения, просим Вас сделать репост в удобную для Вас соц. сеть.